У меня 5 братьев по роду Бойко Андрея:
Александр Куриленко, сын Федоры, 1941 г. р.
Николай Куриленко, сын Федоры, 1950 г. р.
Виктор Горбань, сын Варвары, 5.02.1941 г. р.
Виктор Бойко, сын Петра, 14.04.1954 г. р.
Олег Ногин, сын Екатерины, 29.08.1964 г. р.
Мои общения с людьми начались с моих общений с братьями.
АЛЕКСАНДР КУРИЛЕНКО
Сашко, Шурик… Для меня всегда был и остаётся Шурик.
С Шуриком я встретился в 1949-м году, когда он с родителями, мамой Федорой и папой Афанасием жили в Куйбышеве, на ул. Крупской. Первое воспоминание: Шурик пришел ко мне, мы с мамой жили в родовой хате деда Бойко. Помню, мы курили самокрутки из ваты. Прыгали с печи на пол и сломали доску. За это я получил от матери наказание — лозину и «на коленки»…
С Шуриком всегда были, оставались и остаются хорошие отношения. Случайно встретились, пообщались, поулыбались, разошлись.
Ни я, ни Шурик как-то не стремились и не тяготели друг к другу. Может быть, потому, что Шурик был на 2 года старше, и потом, у него, в отличие от брата Вити, на станции была своя компания.
Подростковая жизнь Шурика. Брат жил на станции. Поезда, приезжие, проезжающие, вокзал, пассажиры, рабочий класс, техника. Все это создавало другую обстановку, другую атмосферу, другую цивилизацию, принципиально отличающуюся от сельской (брат Витя жил в селе, и его окружение было по-сельски благородное). И это не могло не влиять на Шурика, на его увлечения и на его круги общения.
Подробно не знаю, но Шурик несколько раз был замечен как участник разных подростковых компаний. Однажды вскрыли и обворовали магазин. И, как я помню, решался трудный вопрос, как сделать, чтобы его не судили. Обобщённо говоря, у Шурика была своя, интересная и наполненная событиями жизнь, свои компании. Поэтому он мной не интересовался и не тяготел ко мне. Эти мои воспоминания относятся к периоду до моего 10-12-летнего возраста. Дальше я потерял Шурика из виду, потому что жил и учился в детских домах. И вновь Шурик оказался в моём поле зрения уже будучи взрослым.
И я увидел, что Шурику каким-то чудом удалось обойти и увильнуть от всех многочисленных угроз, связанных с его хулиганствующими юношескими компаниями, и с многочисленными соблазнами «жить красиво». То есть Шурик встал «на путь истинный». И затем, во взрослой жизни, достиг высот, занимая должность главного инженера Элеваторного завода. Жизнь Шурика, как я предполагаю, была не из лёгких. Это можно подтвердить тем фактом, что ему сделали сложнейшую операцию, вырезав 3/4 желудка.
НИКОЛАЙ КУРИЛЕНКО
Коля… С детства у моего брата был писклявый голос. С Колей в его детские и юношеские годы я общался мало. До 1954-го года Коля для общения со мной был слишком маленький, а с 1954 года мы жили на большом расстоянии и не имели возможностей общаться.
Во взрослой жизни Коля, как я считаю, тяготеет к общению со мной, пишет и звонит мне при всяком удобном случае. И я общаюсь с ним больше, чем с кем-то из братьев. Помню всегда, как Коля и его Оля одаривали меня многими интересными книгами. Оля работала в книжном магазине и имела доступ ко многим книгам.
Коля, как считаю, талантлив от Бога — прекрасный фотограф-художник, великолепный мастер-электрик, который сам смастерил насос, качающий воду из колодца. Коля всегда подробно всё знает о редукторах, спрашивает о моей работе, а с развитием интернета — смотрит и всё знает о моем предприятии НТЦ «РЕДУКТОР».
Коле повезло по жизни. Бог дал ему хороший ум, хороший характер и хорошую жену. А что ещё мужику надо для счастья?!
ВИКТОР ГОРБАНЬ
Витя… Для меня брат Витя в детстве и юности был самым близким и самым родным братом. Он всегда для меня был и остаётся Витей… С Витей я подружился сразу же при первом знакомстве в 1949 году. Он делился со мной всеми своими тайнами. Я тоже. Но их у него было гораздо больше, потому что он был на целых два года старше.От него я получал информацию о девочках, которых он уже любил. Он с трепетом рассказывал мне, что передавал и получал записочки от девочек. От него первого я услышал и узнал, что такое «Цюцюрка» (орган отличия мальчика от девочки). Витя очень быстро бегал. Я так не умел и не мог.
Как правило, я приходил к нему в гости, и мы с ним наслаждались нашим общением. Ходили в посадку, лазали по деревьям. Что-то мастерили. Он показывал мне гнезда птиц. Ходили в сад, воровали яблоки, вишни и смородину. Мы вместе выполняли какую-то работу, косили у реки траву для коровы. Витя очень боялся своей мамы. Бывало, загуляемся, и он забудет выполнить какое-то задание. Вспомнит, и мы мчимся, быстро выполняем всё, что ему было приказано сделать. Витя угощал меня: доставал из сундука сумку с сахаром, разводил в стакане воды 2 столовых ложки сахара и угощал. Такое продолжалось до 4-го класса, потому что меня после смерти мамы отправили в детский дом, г. Гуляй-Поле.
Мои детские математические способности. Помню, однажды, кажется, я учился в первом или во втором классе, пришёл к Вите, который учился на год старше, а он сидит, решает задачу и никак не может её решить. Говорю: «Давай я решу тебе задачу». Он с недоверием, но даёт задачник. Я читаю, сразу же понимаю задачу, поясняю ему и говорю ответ. Он был удивлён тому, что я смог решить ему задачу. Помню даже содержание задачи:
Отряд пионеров (или октябрят) построился в колонну. В колонне столько-то рядов. В каждом ряду столько-то пионеров. Сколько пионеров в классе или что-то наподобие.
Всегда улыбчивый и приветливый Витя, его с детства не покидала улыбка. Чтобы не рассказывал, Витя всегда улыбался. Улыбчивость — его черта характера, уверен, что это помогало и помогает ему жить.
Наше отрочество и юность. Позже я общался с Витей в 7-м классе, на зимних каникулах, и в 9-м классе, на зимних и на летних каникулах. Тогда мы делились юношескими тайнами, связанными с любовью и первыми сексуальными познаниями. Никаких тайн или утаек с Витей у нас не было.
Протест Вити. При всей своей улыбчивости, Витя протестовал. Его мама, моя тётя Варя, — вдова. Вдова в 22 или в 23 года. После войны это стало очевидно. Молодая женщина-вдова — женское одиночество и желание любить. Но кого любить в селе? Узнают, пойдут слухи и обсуждения, поэтому любить могла только тайно. Поздно вечером, когда темно, в окошко стук — тётя Варя открывала дверь. Из коридора через первую комнатку, где лежали мы с Витей, проскальзывала тень во вторую комнату — спальню, где спала тётя Варя. Бригадир бригады, где работала тетя Варя. Через час-полтора тень выскальзывала из спальни и исчезала.
Тётя Варя несла эту свою скупую и тайную женскую любовь и хранила её от людей, потому что он был женат. Но Виктор протестовал, возражал, был недоволен такими посещениями бригадира. Он показывал это своей маме грубостью, а мне в разговорах говорил, что не пустит его в хату. После школы, позже, после окончания 10 класса Витя уехал в г. Запорожье. Учился в ПТУ, кажется, на строителя. Через год я поступил в машиностроительный институт, но общались мы почему-то мало. Затем Витю забрали в армию. Там служил в г. Каунасе, кажется, радистом, точно уже не помню. Мы переписывались.
Подарок Вити. Однажды Витя прислал мне бандероль. Распаковываю, а там свитер синий, с красной полосой на груди. Как я был счастлив: я носил его свитер, не снимая, и был горд этим.
Мы оба — студенты. После армии Витя приехал ко мне в Запорожье, поступать в мой институт. Мы жили вместе, он готовился к экзаменам. Тогда я нарисовал его портрет карандашом. Я ходил в партком института, просил за Витю, чтобы его приняли, и его приняли! Я был счастлив, что мы оба учимся в одном институте. Позже, когда я женился на Шуре, я выехал из общежития. Витя женился чуть раньше и с Людой жил на квартире. У каждого свои новые интересы, поэтому наши общения стали редкими. А после моего окончания института и отъезда в Киев наши общения почти «свелись на нет». Продолжая учёбу в институте, Витя, так он рассказывал мне, гордился мной — моё фото висело на Доске Почёта института. Кроме того, кое-кто из преподавателей приносили мои проекты и демонстрировали их студентам, как образцовые.
После окончания института, так получилось, что с Витей мы практически одновременно стали отцами: у меня родился сын Женя, а у Вити — дочь Оксана. В это время я с Шурой жили в Киеве, а Витя с женой Людой жили, кажется, в Кременчуге, позже они переехали в Каменец-Подольский.
Жена Вити разрушила наши отношения с Витей. Живя в Каменец-Подольском, Витя и его жена Люда заезжали к нам в Киев. Это были 1966-1972 годы. И мы общались во время их приездов. Я в то время с Шурой жил очень бедно. В квартире грязь, из-за чего я постоянно ругался с Шурой. В один из заездов Люда развернулась и начала убирать и мыть всё в квартире с причитаниями о плохой хозяйке. Но чуть позже всё резко переменилось. С 1972 года мои отношения с Шурой становились хуже и хуже. Я общался с моей будущей второй женой Татьяной. Это стало известно Люде, и она меня люто возненавидела. Да так, что эта ненависть продолжалась долгие годы, и, я думаю, она продолжается и сейчас.
Бывало, заезжают в Киев проездом, Витя заходит ко мне, а Люда в это время гуляет где-то на улице. Ни единого разу она ко мне не заходила. Естественно, такое отношение ко мне привело к отчуждению между мной и моим братом Витей. И это отчуждение продолжается до сих пор. Внешне мы не высказываем ничего друг другу, но той дружбы и родства, которое было между нами, не осталось. Вместо меня Люда породнилась с Шурой. Они постоянно заезжали к Шуре, и я был у них в роли «локального негодяя», который бросил двух сыновей. Люда этого мне простить не могла. В причинах столь стойкой и сильной её нелюбви ко мне я не разбирался.
Но если поразмышлять, то, полагаю, она кроется в том, что тётя Варя, Витина мама, постоянно помогала мне, считая меня сыном, и, думаю, как раз в этом и состояла истинная причина устойчивой нелюбви ко мне Люды. Жадная по натуре, она, видимо, считала, что я отбираю то, что принадлежит ей. Достойна внимания одна, вернее, две мистические истории, связанные с Людой. Первая, из рассказов тёти Вари, произошла на свадьбе Вити и Люды, в доме тёти Вари. Тётя Варя заходит в свою комнату, а оттуда вышла мама Люды. Тётя Варя видит, что оторвано пол простыни. И далее она мне и многим другим рассказывала, что такое делают ведьмы или колдуньи, чтобы оторвать сына от матери.
«Так и случилось, — много раз говорила тётя Варя. — они оторвали от меня моего сына». Ещё тётя Варя утверждала, что в роду Люды всегда были ведьмы.
Вторая мистическая история из моей жизни.
Однажды, 5 или 6 ноября 1985 года, я должен был ехать в Ленинград по вопросам подготовки к защите диссертации, и, как и прежде, я оставлял моего пса Кешу у Шуры. Привожу Кешу домой к Шуре. Шуры нет. В квартире Люда. Я оставляю Кешу и ухожу. Люда напрашивается пойти вместе со мной, идём до метро и в метро расстаёмся.
Я еду дежурить в дружину в предпраздничный день. Отметился в дружине, идём вдвоём в наряд по маршруту. Идём по только заасфальтированной дороге, в правой руке — дипломат. Шаг правой ногой — асфальта нет, и я лечу! Как оказалось, не заделанный люк — строители не успели. Дипломат послужил парашютом, и я оказался на глубине 2-2,5 метра. Сижу попой в грязи, между ног — острый штырь вентиля. Если это колдовство, то я должен был сесть на этот штырь, чтобы он вонзился в меня на 40 сантиметров — и мгновенная смерть.
Меня отвели от колдовства и спасли от неминуемой смерти мои Ангелы-Хранители — тётя Варя и тётя Федора, которые постоянно молились за меня. Царство им небесное…