Трудной, безысходной и трагичной была судьба Анастасии.
Первый год войны. Эвакуация. Родители хотели оставить её дома. Пришёл председатель колхоза. Анастасия против воли родителей эвакуировалась с колхозом. Мать, т. е. баба Ганна, за непослушание напутствовала её плохими словами. Варвара дала подушку и одеяло.
В эвакуацию Анастасию вовлекла любовь — главный бухгалтер колхоза Парубец Иван. Вышла за него замуж. Жили в Ставропольском крае. В 1942 году родился первый сын Виктор, но вскоре умер. В 1943 рождается второй сын Валерий, автор этой рукописи. В начале 1944 года Федора вызывает Анастасию к больной матери. Муж пытался помешать отъезду, но она уехала, и оставалась рядом с матерью несколько месяцев, до самой её смерти. Вскоре муж выслал вызов, но Анастасия будто бы его не получила. В письмах рассорились: я тебе не муж, ты мне не жена!
Работала на почте, разносила секретную корреспонденцию. Вышла второй раз замуж в с. Гайчур, но вскоре ушла оттуда. Бедовала. Украла буханку хлеба (у Обмачий) и кусок сала (у сестры Федоры). Со своей подругой Полькой Халецкой уехала в Дагестан, не могла найти работу. Сына сдала в детский дом (это был тяжёлый 1947 год). В 1948-м году забрала. Работала на Каспийском море, на рыбозаводе. Жила в бараках. Нищенствовала.
В 1949 году вернулась на родину, в Куйбышево. Жила в старом доме отца. В 1950 году весной очищала колхозное поле от корней, простудилась, получила воспаление легких, перешедшее в последствии в туберкулез. Работала уборщицей в автоколонне. Получала 270 рублей. Страдала в одиночестве. С сыном, автором этой рукописи, была весьма строга — била за любую провинность. Мать была молчаливой и скрытной, поэтому мне трудно описать её жизнь более подробно.
Помню, её судили за кражу двух досок, взятых для того, чтобы смастерить загородку для поросёнка. Одно время была коза и козье молоко, но затем животное куда-то исчезло. В какой-то период в доме жил квартирант, водитель. Он рисовал мне медведей и других зверюшек.
Мать обрабатывала огород, поливала каждый вечер капусту, помидоры, перец. Уже будучи сильно больной, лечилась, но безуспешно. В то время жили в нищете. Сестра матери Татьяна помогала, чем могла — давала то 50, то 100 рублей.
Помню, во втором классе я остался без обуви. Мать нашла старые сапоги, снесла сапожнику, и тот сшил для меня маленькие сапожки. Заплатила за них 50 рублей. Я обулся, вышел на улицу и стал кататься по первому льду. Прихожу домой, снимаю сапоги, а они расползлись — гнилой материал. Мать, рыдая, стала избивать меня этими сапогами (очевидно, от безысходности).
Буквально через несколько дней, 29 декабря 1951 года, приношу табель, а в нём — пять троек (в первом же классе я был отличником)! Мать взяла хворостину и избила ею меня. Поставила на колени на пшеницу, взяла верёвку и говорит: «Пойду, повешусь!». Тоже, очевидно, от ощущения безысходности и бессилия воздействовать на меня другими методами. Я просил её, плакал, извинялся, и она успокоилась.
Умерла мать 10 ноября 1953 года. Всю ночь хрипела. Утром, ничего не отвечая на вопросы, стала что-то искать. Нашла мою шапку-ушанку, так же молча пришила к ней шнурок. Легла и успокоилась. Успокоилась в 29 лет!
Что могла сделать одинокая женщина в этой жизненной мясорубке, в этой нищете, безграмотности? Она устала от жизни и ушла из неё. Перед самой кончиной звала свою подругу, чтобы сказать ей что-то важное, но так и не успела…
Скачать архив фотографии в высоком разрешении
Иван Парубец, муж Анастасии и отец Валерия. Сохранившиеся и частично восстановленные фотографии.